Форум » Площадь Искусств » Стренжер. Литературные проекты » Ответить
Стренжер. Литературные проекты
Стренжер: Здесь будут выкладываться различные самостоятельные произведения для отшлифовки и всеобщего обозрения. Славься графомания!
Ответов - 22, стр:
1 2 All
Стренжер: Небольшой рассказик не связанний с КМ и написаный еще задолго собственно до моего вступление в нее, но все же... вдруг кому-то будет интересно прочитать подобное Белая ворона Шаг, следующий. Привычка. Тяжелый вздох. Тяжелый выдох... Серый город. Безрадостно. Кутаюсь в легкую ветровку. Натягиваю на уши шапку. Моросящий дождь скорее раздражает, чем приносит реальную проблему. Сегодня холодно. Необычно холодно для лета. Улица, прохожие, небо – все серое. Все вгоняет в тоску. Ничего не меняется. Очередной серый день. Перехожу дорогу, успеваю избежать знакомства с капотом легковушки. Сил нет, даже на ругательства. Чувствую себя выжатым. Пустым. Серым... Двигаюсь по дорожке. Все знакомо до тошноты. Бросаю нищему в стаканчик мелочь. Обхожу прохожих с зонтиками. Куда они так спешат? Вдыхаю холодный воздух. Иду по мостовой. Смотрю на реку. На серую унылую реку, зажатую с двух сторон безразличным серым городом. Тянусь к карману. Вспоминаю, что бросил курить. Тяжело вздыхаю. Без сигарет сложно. Куда я иду? Зачем? Останавливаюсь. Облокачиваюсь на бортик. Смотрю на другой берег реки. Уже вечереет. Сотни огней. Сотни одинаковых серых огней серого и пустого города. Чувствую раздражение, поднимающееся из глубин сознания. Капля попадает за воротник. Вздрагиваю и втягиваю голову в плечи. Почему мир лишился красок? Что изменилось с детства? Мир или я? Я…. Очевидно же... Раздражающе-невыносимо хочется курить. Снимаю шапку и поднимаю лицо к небу. Вода заливает глаза. Холодно. Холодно и мерзко. Прикрываю веки. Хорошо. Не вижу серого мира. Хорошо. Но он ведь остался... И ни куда не исчезнет… и мне надо будет открыть глаза... Сцепляю зубы от бессильной злобы. Бессильный вздох. Повисаю на бортике и открываю глаза. Медленно и не охотно. Серый. Все такой же серый мир. Впадаю в состояние близкое к прострации. Мыслей нет. Пустота... Птица села рядом на турникет. Каркает. Громко. Ворона. Поворачиваю голову. Замираю от неожиданности. Белая ворона. Смотрит мне в глаза. У нее светлые, осмысленные глаза. Судорожно вздрагиваю. Птица широко разводит крылья, кланяется и вновь каркает. Разворачивается. Перелетает на фонарь. Натягиваю шапку на мокрые от дождя волосы. Одним движением стираю с лица капли дождя. Внимательно наблюдаю за вороной. Подхожу ближе. Она каркает. Зовет? Фонарь включили. Прикрываю глаза рукой. Привыкаю. Вороны на фонаре уже нет. Оглядываюсь. Сидит на скамейке. Ждет? Медленно двигаюсь к ней. Боюсь спугнуть. Она прыгаете в сторону. Вскакивает на подлокотник. Снова каркает. По телу прокатывается нервная дрожь. Почему? В свете фонаря глаза вороны стали светло-красными. Белая ворона с красными глазами под желтым фонарем. Цветное пятно внутри серого города... Первые краски за многие годы. Я замираю, впитывая их. Дрожь становиться все ощутимее. Я почти стучу зубами. Мне холодно. И страшно. И в то же время я чувствую себя очень... живым. Из нервного оцепенения меня выводит ворона. Она громко каркает, наклоняет голову, поворачивает ее, словно указывая на что-то. Смотрю на лавочку. На ней лежит газета. Поднимаю. Газета тяжелая от влаги. Верчу ее в руках. Из нее выпадает ключ и со звоном бьется об асфальт. Ключ. От чего?! Поднимаю взгляд на ворону. Как будто она сможет мне объяснить. Ее, нет. Внутри все холодеет. Громкое карканье. Вздрагиваю. Она сидит на светофоре. Она зовет меня. Я уверен. Кладу ключ в карман и иду за ней. Дрожу от холода и внутренне усмехаюсь: какая Алиса – такой и белый кролик. Серого мира нет. Ничего вообще нет. Только белая ворона с красными глазами, поблескивающими в теплом свете желтых фонарей. Мокрый, замерзший и дрожащий я преисполнен готовности провалиться в ожидающую меня нору... Я улыбаюсь... Вдох, выдох. Тяжелая, железная дверь квартиры в старом доме на краю города. Ворона сидит у меня на плече. Как-то так само получилось. Неважно как. Холодно. Но это тоже не важно. Я уже не дрожу. В руках ключ. Смотрю на ворону. Кажется, я спрашиваю у нее разрешения. Или ищу одобрения? Или – подтверждения? Ворона едва заметно склоняет голову на бок. Вставляю ключ в замочную скважину. Проворачиваю. Медленно. Замок проржавел и мне приходится приложить усилие. Щелчок. Судорожный вздох. Еще раз проворачиваю ключ. Дверь открывается. Скрипит. Недовольно. Так бурчат старики – неразборчиво, невнятно, зная, что всем плевать на их мнение... Осторожно вхожу. Прихожая погружена в полумрак. Нащупываю выключатель. Щелчок. Ничего. Прикрываю за собой дверь и нерешительно стою в пустом темном коридоре. Ворона переминается с ноги на ногу у меня на плече и это придает мне уверенности. - Есть кто? Тишина. Глаза привыкают. Оказываете, здесь не так уж и темно: прямо за окном стоит фонарь, и свет от него льется в комнату, освещая и край коридора. Ворона перелетает с моего плеча на вешалку. Снимаю шапку и ветровку. Разуваюсь. Смотрю на птицу. Она громко каркает. И улетает, словно тень, в комнату из которой льется свет фонаря. Иду за ней. Это спальня. Кровать возле окна. Шкаф. В углу мольберт. Рядом сундук. Белая ворона сидит на сундуке. Расправляет крылья и громко каркает. Я слышу укор в ее голосе? Она начинает долбить клювом крышку, поглядывая время от времени на меня-то одним своим красным глазом, то другим. Подхожу к сундуку. Поднимаю крышку. Ворона машет крыльями пытаясь удержаться на крышке, но затем перелетает на мольберт. В сундуке - краски, кисти, карандаши, бумага... Я оборачиваюсь и вглядываюсь в птицу. Мне хочется знать – кто она. Откуда у нее ключ? Откуда она знает об этой старой и пустой квартире? Об этом сундуке? Она, молча, смотрит на меня. Так и не найдя ответов на свои вопросы, я достаю из сундука один из альбомов. Листаю. Вот пейзаж. Затем несколько натюрмортов. Нахмурившись, внимательно всматриваюсь в рисунки. Последний заставляет меня судорожно вздохнуть: Мужчина средних лет стоит на мостовой. Его взгляд обращен на другой берег реки. Возле него сидит белая ворона. Весь рисунок, кроме мужчины и вороны, - в серых тонах... Медленно, очень медленно я отрываю взгляд от рисунка и оглядываю комнату. Встречаюсь взглядом с вороной. В ее взгляде вопрос: «Ты понимаешь?» Я понимаю. Чтобы окончательно убедиться в том, что мы думаем об одном и том же я переворачиваю альбом. Сзади, на обложке, корявым детским почерком написано мое имя... Ноги становятся ватными. Я сажусь, а потом и ложусь на пол. На потолке звездное небо. Я помню, как рисовал его..., Даже сейчас, спустя столько лет оно выглядит совсем как настоящее. Белая ворона садиться возле головы. Подходит ближе и кладет свою голову на меня. Она прижимается ко мне, словно хочет меня обнять и подбодрить. Совсем не птичий жест. Но я не удивляюсь. Я потрясен своим открытием. Я боюсь его забыть, боюсь хоть на секунду отвлечься от него и потерять всю ясность. Не мир потерял краски… я их забыл. Сам. Своими усилиями. Ради чего? Ни что этого не стоило... Ни-че-го... Из оцепенения меня выводит стук клюва по стеклу. Ворона перелетела на подоконники, теперь просилась наружу. Мне жаль отпускать ее. Но я встаю с пола, открываю окно и смотрю на ворону. Мне хочется запомнить ее. Она расправляет крылья и громко каркает на прощанье. Я смотрю ей в след, пока ее белый силуэт не исчезает в темноте. Мой белый кролик…. Комок подкатывает к горлу. Я закрываю окно, разворачиваюсь и сажусь за мольберт. Холст, кисти, краски – я раскладываю их не задумываясь. Закрываю глаза, чтобы восстановить в памяти картину, а затем начинаю быстро наносить мазки. И вот уже на холсте проступают первые черты подоконника, освещенного желтым светом фонаря, белая ворона-альбинос с алыми умными глазами, детский альбом, ... Мир больше никогда не будет серым. Мой мир. Не знаю, как так вышло, что я покинул свою страну сказок, но теперь я вернулся. Я нашел свою дорогу домой и здесь – все краски мира – для меня...
Nail Buster: Стренжер Очень хорошо и душевно написано. Мне лично понравилось. Одно маленькое "но"... Стренжер пишет: В свете фонаря глаза вороны стали светло-красными У белых ворон (так как они - альбиносы) глаза и так красные. Как, собственно, у всех альбиносов. А так - отличный рассказ о видении мира и о том, что мы сами рисуем себе картину нашей маленькой вселенной. Пусть даже и приходится иногда чувствовать себя белыми воронами. Смело бы под ним подписался.
полная версия страницы